Генеральный настоятель Священнического братства св. Пия X монс. Бернар Фелле дал интервью немецкому изданию "Die Presse".

Die Presse: Как продолжается столь нашумевший в январе диалог между Братством и Римом?

Епископ Бернар Фелле: Свои представления мы сформулировали в начале июня. В ближайшие дни ожидается решение Папы относительно того, как будет организована дискуссия. Несомненно, будет создана дискуссионная комиссия с участием ряда римских богословов и наших священников.

Какие цели вы преследуете - получить особую нишу или же полностью изменить Церковь в своем духе?

Фелле: Хороший вопрос. Кто или что изменилось? Разумеется, если кто-то заявляет, что вся Церковь должна измениться. По большому счету, мы не оппоненты - я скорее сравнил бы нашу ситуацию с градусником, который показывает, что организм лихорадит. То есть существует проблема, которая должна быть разрешена. И проблема не у нас, а у руководства Церкви. Церковь переживает серьезный кризис, а в Риме хотят его разрешить столь мягкими средствами, что болезнь только развивается, и конца кризиса уже не видно. Мы же предлагаем меры, которые могут помочь.

Конфликтных точек две: ваш тезис об опасности, которой подвергается суть веры, и отвержение вами определенных документов Второго Ватиканского Собора. Должен ли Рим отозвать или изменить эти документы, или же возможна ситуация типа "мы согласны иметь разногласия"?

Фелле: Нынешнее замешательство порождено в значительной степени культурным кризисом не только Церкви, но и всего нашего мира - кризисом мышления, философии. Некоторые аспекты этого кризиса проявились и в документах Собора. Определенные причины кризиса мы видим в Соборе. Рим должен быть готов внести ясность, поскольку Собор толкуют самым разным образом. Что именно должны мы признать? Каждый богослов интерпретирует эти документы по-своему. Святой Отец в своем толковании Собора уже осудил разрыв преемственности. Но 80 процентов епископов и богословов настаивают на нем. Хотя проблема не в этом.

Вы отрицаете не только те или иные толкования, но и ряд самих документов - те, в которых идет речь о свободе вероисповедания и уважении к другим религиям.

Фелле: Одни пример: В декларацию о коллегиальности епископов (прим.: речь идет о соборном документе "Lumen Gentium") уже во время Собора вносил поправки Папа Павел VI. Истолковать соборный текст в католическом смысле можно лишь с помощью текста, изданного Папой - так называемой "Nota praevia". (Прим.: Папа Павел VI заявил, что епископы могут руководить Церковью как коллегиальная группа, но только "под руководством Папы и вместе с ним). Некоторые, к сожалению, читают Собор без учета "Nota praevia".

Сможет ли папская "Nota praevia" по двум спорным утверждениям удовлетворить ваши требования?

Фелле: Мы не можем указывать Церкви, как и что ей думать. Мы никогда так не считали. Мы говорим: до сих пор Церковь считала так-то и так-то, а сейчас появляется нечто непонятное. Мы просим разъяснений.

Другой камень преткновения между вами и Римом это тридентский обряд. Благодаря тому, что Папа вновь его санкционировал, этот вопрос в основном разрешился. Вам этого достаточно или же вы ожидаете чего-то еще большего?

Фелле: Я уверен, что будет нечто большее. Положение с литургией должны улучшить не мы, а сам Рим. И это произойдет.

Папа несколько видоизменил старый обряд, например, введя новую молитву Страстной Пятницы об иудеях. Вы используете старую ее версию?

Фелле: Да, мы используем старую версию.

Возможно ли, чтобы вы последовали за Папой и ввели у себя новую молитву?

Фелле: Да, это можно себе представить. То, что говорит Папа, не противоречит вере. Проблема возникает скорее на фоне истории, а также в связи с отношением верующих - молитва Страстной Пятницы это одна из древнейших молитв, какие у нас есть.

Для примирения с Римом от вас, вероятно, потребуется какая-то декларация лояльности. Сможете ли вы ее представить, даже если Церковь не во всем вновь облачится в дособорные одеяния?

Фелле: Я скорее сказал бы так: это возможно, если будут прояснены католические принципы, пусть даже не все проблемы будут решены. Сейчас стал очевиден вопрос весьма практического свойства: как нас примут? Есть очень резкое противодействие. Именно оно сейчас мешает нам продолжать идти по этому пути. Если оппозиция окажется слишком сильна, мы просто скажем: ну что ж, подождем еще немного.

Сейчас яблоком раздора стало то, что FSSPX объявило о рукоположении 27 июня в Цайцхофене трех новых священников. Многие рассматривают это как провокацию против Рима и Папы, чью протянутую руку вы как бы кусаете.

Фелле: Мне жаль, что это кажется кому-то провокацией. Рукоположения проходят в одной и той же форме ежегодно уже 30 лет. Когда мы в Риме говорили об отлучениях и т. д., вопрос о том, что рукоположения нужно прекратить, вообще не ставился. Для нас это такой же вопрос жизни, как дыхание: эти священники нужны нам.

Нельзя все сводить к рукоположению трех человек. Не разумно ли было бы отложить эти рукоположения, чтобы улучшить климат?

Фелле: Проблема есть только в Германии. В Риме к этим рукоположениям относятся с сочувствием, пусть даже говорят, что они незаконны и не соответствуют каноническому праву. Нам сказали, что мы находимся в промежуточном положении, в котором мы можем вести мирные переговоры, и Рим также может нас наблюдать. Мы не имеем ничего против того, чтобы Рим прислал к нам наблюдателя. Мы сами это предлагали, хотя, быть может, недостаточно ясно.

Вас удивило то, что Рим не стал выдвигать никаких условий для снятия отлучений?

Фелле: Вовсе нет. Речь идет о восстановлении отношений. Учитывая все раны, все случившееся, происходить это может лишь маленькими шажками. В этом смысле жест Папы, который мы приняли с благодарностью, тоже должен был стать жестом, направленным на улучшение климата. Мы принимаем его, но никоим образом не так, чтобы прекратить свою работу.

Когда Папа снял отлучения, его часто сравнивали с отцом, принимающим блудного сына, вернувшегося домой с раскаяньем. Было ли это так, или же вы не чувствуете себя кающимися блудными сыновьями?

Фелле: Да, да, но уже не в этом направлении. Но мы со своей стороны открыты. Мы просили об этих переговорах, и наша просьба была принята. Мы сожалеем о том, что определенные круги в своей ненависти пытаются их саботировать.

Почему вы не могли провести священнические рукоположения где-либо еще? Резкую реакцию немецких епископов можно было предугадать.

Фелле: В данный момент очевидно, что злоба неизбежна. Что бы мы ни делали, мы все равно будем черной овцой. Таково мое впечатление. В какой-то момент мы говорим, что больше отступать не станем. Вы должны это понять.

То есть вы не находите в своих действиях ничего, направленного против воли Папы?

Фелле: Это значило бы неверно их истолковать. Это не враждебный поступок, я написал Папе и попросил его считать эти рукоположения не мятежом, а шагом, направленным на выживание в сложных обстоятельствах.

Как бы вы ни хотели толковать эти рукоположения, Папа все равно оказался в неприятной ситуации.

Фелле: Я хорошо это понимаю. Ситуация неприятна для всех. Позвольте повторить: проблема порождена различными течениями в Церкви, которые сами едва ли жизнеспособны. Разрешить ее в конечном итоге может только Папа. Но я не уверен, может ли она когда-либо быть разрешена.

Что сейчас делает епископ Уильямсон?

Фелле: Он в Лондоне. Молится, изучает материалы - больше ничего.

Вы предвидите возможный конец его внутреннему изгнанию?

Фелле: Я не предвижу. Все зависит от него самого.

Возможно, вы хотели бы еще дальше дистанцироваться от его отрицания Холокоста.

Фелле: Если подобные заявления вновь повторятся, это нельзя будет стерпеть.

- Die Presse, 22. 06. 2009